Профессиональная Юридическая Консультация +7(962)9232019

На этой неделе Мосгорсуд задал высокие стандарты гуманности, в чем-то даже не характерные для нашего правосудия. В сложной и не очевидной ситуации он встал на сторону человека, которого хотели арестовать правоохранительные органы.

Жаль только, что случилось это не в реальном, а - игровом судебном процессе, и при участии немецких коллег. Как повернулось бы все в настоящей жизни, можно только гадать...

В течение двух вечеров в самом большом суде Европы - Московском городском - шли инсценированные судебные процессы. На них юристы России и Германии на примере вымышленного дела сравнивали правовые системы наших стран.

В судейский креслах сидели сразу два судьи: зампред Мосгорсуда Евгения Колышницына и судья по уголовным делам участкового суда Кельна Михаэль Кляйн. Каждый должен был решить дело по своему - как принято у них и у нас. "Даже я не знаю, чем все закончится", - сказал перед началом процесса один из его организаторов - директор Германского фонда международного сотрудничества Маттиас Веккерлинг. Это были ключевые слова.

Обвинение поддерживали наш и немецкий прокуроры, соответственно, и защитников было двое. Поэтому было безумно интересно, чем все закончится: как проявит себя наше правосудие на фоне европейского суда. Конечно, можно сказать, что все было как бы не всерьез. Однако, когда в зале сидят такие высокопоставленные лица, как председатель СКП Александр Бастрыкин, глава Мосгорсуда Ольга Егорова и посол Германии в России Ульрих Брандербург, это уже больше, чем игра.

Организаторы семинара разработали для игры очень похожий на жизнь сценарий. Некий молодой человек поссорился с охранником, не пускавшим его в клуб "Дежа вю". А вскоре после этого охранника нашли с ножом в шее.

Перед процессом всем присутствующим в зале суда раздали документы, стилизованные под ходатайство следователя. Было два варианта - российский и немецкий. На бумаге все казалось ясным: есть и свидетель, и записи камер наружного наблюдения, и аудиозапись, в которой обвиняемый угрожает охраннику. Считай, можно сажать. Поэтому корреспондент "РГ" (то есть я), сидевший в зале, чуть было не передал в номер, что "вчера в суде дважды арестовали молодого человека - по российскому и немецкому закону". Ничего не поделаешь - есть жесткий срок сдачи статьи в номер, поэтому иногда приходится опережать события. Но это - секреты ремесла.

В ходе заседания - к моему ужасу - выяснилось, что на самом деле все очень туманно. Сначала обвиняемый заявил, что действительно поссорился с охранником, но затем немного погулял, остыл и вернулся домой. Конечно, большинство преступников запираются, так что ничего неожиданного в словах парня не было. Наоборот, запирательство казалось глупым, ведь на руках у следствия - такие козыри.

Однако запись, показанная в зале суда, была нечеткой, эксперт сказал, что нельзя точно судить, тот или не тот человек на экране. Вероятность - процентов сорок. Аудиозапись тоже непонятно хрипела и ничего по большому счету не доказывала. А свидетель и вовсе стал колебаться: может тот, а может не тот. В общем, прямо на глазах процесс из ясного и понятного превратился в состязательный. Кто кого - защита или обвинение? Пришлось срочно звонить в редакцию и поправлять заметку.

Кстати, некоторые проблемы России и Германии очень схожи, хотя системы у нас безусловно разные. Как рассказали немецкие эксперты, у них судья выступает скорее в роли следователя, который должен во всем разобраться и вынести приговор. Американцы, кстати, считают такую систему несколько инквизиционной. Наша, если рассуждать чисто теоретически, гораздо гуманней. Тем интересней была интрига: как поступят наш и немецкий судья в столь неочевидной с точки зрения закона ситуации.

По жизни, конечно, все было понятно: скорее всего, парень - убийца, просто ему повезло. В противном случае надо допустить, что кто-то очень похожий на обвиняемого пробегал мимо и по ходу ткнул охранника ножом. Зачем, почему - не понятно. А тут есть и повод, и все вроде бы сходится. Кстати, таких дел в нашей судебной практике более чем достаточно, и судьи (что греха таить) часто предпочитают не замечать некоторые нестыковки в угоде "правде жизни". Мол, иначе придется отпустить на волю всех преступников, а это, дескать, еще хуже.

Единственная поблажка, которую сделали сценаристы: обвиняемый работает в международной компании, почти весь год находится в командировках за границей, в России живет дней 30-40, с родными не общается, девушки у него нет, так что ничего в стране его не держит. Как пить дать - может сбежать. А это очень важно при рассмотрении ходатайства об аресте. Суд ведь не выносит приговор, а "всего лишь" решает, есть ли основание бросить человека в тюрьму до окончания разбирательства. Так сказать, для страховки.

Поэтому в нашем правосудии я нисколько не усомнился. Любопытно было понаблюдать за немецким судьей. Когда пришла пора оглашать решение, он говорил минут двадцать. Главный посыл: все сомнения надо трактовать в пользу обвиняемого. Собственно, если брать теорию, то и у нас так. "Такую одежду, в какой был обвиняемый, носят все люди, - сказал немецкий судья. - Сейчас у следствия на него практически ничего нет. Для вынесения решения об аресте достаточность подозрений должна быть 50-60 процентов. А эксперт по видеозаписи дает не больше 40 процентов вероятности, фоноскопическая экспертиза и вовсе дает 20 процентов. Свидетель не может четко сказать. Так что я даже не вижу, за счет чего обвинение могло бы укрепить свою позицию. Оно будет работать с теми же материалами... Мой вердикт - в аресте отказать". Пикатная деталь: немецкого судью особо удивило, что в полиции свидетель давал четкие показание, какие нужны следствию, а на суде "поплыл". При этом кельнский судья решил, что именно на суде человек сказал правду. У нас, наоборот, нередко верят показаниям, данным на следствии. Интересно, можно ли это назвать особенностями национального правосудия?

Однако и российский судья продемонстрировала, что презумпция невиновности для нашей страны не пустой звук. Парня не отправили в следственный изолятор, вместо этого ему назначили домашний арест. Такое решение можно назвать более мудрым. Потому что, положа руку на сердце, надо признать: парень скорее всего убийца. Лично я ему не верю. И здесь уже возникает философский вопрос, что важнее: соблюсти букву закона или держаться принципа "вор (преступник) должен сидеть в тюрьме". Для немцев первое идет первым. Может, поэтому у них и у судей больше полномочий. С их менталитетом это, похоже, не страшно. Но в данном случае что для немца хорошо, для русского правосудия - смерть. Пусть лучше остается, как есть.

Другой весьма показательный момент. После объявления вердиктов организаторы подвели итоги голосования среди присутствующих, как бы решили дело они. Из 9 проголосовавших немцев 8 человек высказались ПРОТИВ ареста, и лишь 1 - ЗА. У нас голосовало 42 человека. Итог: 28 - ЗА, и только 14 - ПРОТИВ ареста. Вот так проявилась наша ментальная разница.

Но что характерно - судья Евгения Колышница сочла российский выбор не совсем удобным, и поспешила объясниться, мол, вопросы были поставлены слишком узко: или арест, или свобода. "А если бы в анкетах были альтернативные меры пресечения, я уверена, что российские следователи и судьи, сидевшие в зале, проголосовали за нее", - сказала она. И это - показатель.

На мой взгляд, главное - не каким было бы решение в жизни, и даже не то, что на самом деле думают наши судьи. Важнее, как, по их мнению, думать - правильно. А это ориентир. Как в каждой шутке есть доля истины, так и в каждой игре есть что-то от реальности. Со временем, быть может, даже удастся совместить в головах правоохранителей обычный ход мыслей с правильным. Не обязательно, к слову, немецким.

Для справки

Процесс был организован СКП России и фондом международного правового сотрудничества при Министерстве юстиции.